Неточные совпадения
Жена?.. Нынче только он говорил с князем Чеченским. У князя Чеченского была жена и семья — взрослые пажи дети, и была другая, незаконная семья, от которой тоже были дети. Хотя первая семья тоже была хороша, князь Чеченский чувствовал себя счастливее во второй семье. И он возил своего
старшего сына во вторую семью и рассказывал Степану Аркадьичу, что он
находит это полезным и развивающим для сына. Что бы на это сказали в Москве?
— Ну, послушай однако, — нахмурив свое красивое умное лицо, сказал
старший брат, — есть границы всему. Это очень хорошо быть чудаком и искренним человеком и не любить фальши, — я всё это знаю; но ведь то, что ты говоришь, или не имеет смысла или имеет очень дурной смысл. Как ты
находишь неважным, что тот народ, который ты любишь, как ты уверяешь…
Для Сергея Ивановича меньшой брат его был славный малый, с сердцем поставленным хорошо (как он выражался по — французски), но с умом хотя и довольно быстрым, однако подчиненным впечатлениям минуты и потому исполненным противоречий. Со снисходительностью
старшего брата, он иногда объяснял ему значение вещей, но не мог
находить удовольствия спорить с ним, потому что слишком легко разбивал его.
Всегда скромна, всегда послушна,
Всегда как утро весела,
Как жизнь поэта простодушна,
Как поцелуй любви мила,
Глаза как небо голубые;
Улыбка, локоны льняные,
Движенья, голос, легкий стан —
Всё в Ольге… но любой роман
Возьмите и
найдете, верно,
Ее портрет: он очень мил,
Я прежде сам его любил,
Но надоел он мне безмерно.
Позвольте мне, читатель мой,
Заняться
старшею сестрой.
— Много между нами есть
старших и советом умнейших, но коли меня почтили, то мой совет: не терять, товарищи, времени и гнаться за татарином. Ибо вы сами знаете, что за человек татарин. Он не станет с награбленным добром ожидать нашего прихода, а мигом размытарит его, так что и следов не
найдешь. Так мой совет: идти. Мы здесь уже погуляли. Ляхи знают, что такое козаки; за веру, сколько было по силам, отмстили; корысти же с голодного города не много. Итак, мой совет — идти.
Голова вся бритая, как и лицо, только с затылка волосы подняты кверху и зачесаны в узенькую, коротенькую, как будто отрубленную косичку, крепко лежавшую на самой маковке. Сколько хлопот за такой хитрой и безобразной прической! За поясом у одного,
старшего, заткнуты были две сабли, одна короче другой. Мы попросили показать и
нашли превосходные клинки.
Надежда Васильевна понимала, что отец инстинктивно старается
найти в ней то, что потерял в
старшем сыне, то есть опору наступавшей бессильной старости; она делала все, чтобы подняться до уровня отцовского миросозерцания, и вполне достигла своей цели.
— Хорошо, хорошо. Татьяна! — Вошла
старшая горничная. —
Найди мое синее бархатное пальто. Это я дарю вашей жене. Оно стоит 150 р. (85 р.), я его только 2 раза (гораздо более 20) надевала. Это я дарю вашей дочери, Анна Петровна подала управляющему очень маленькие дамские часы, — я за них заплатила 300 р. (120 р.). Я умею награждать, и вперед не забуду. Я снисходительна к шалостям молодых людей.
— Покуда еще намерения такого не имею. Я еще и сам, слава Богу… Разве лет через десять что будет. Да старший-то сын у меня и пристрастия к духовному званию не имеет, хочет по гражданской части идти. Урок, вишь, у какого-то начальника
нашел, так тот его обнадеживает.
Скоро, однако, умный и лукавый старик
нашел средство примириться с «новым направлением». Начались религиозные споры, и в капитанской усадьбе резко обозначились два настроения. Женщины — моя мать и жена капитана — были на одной стороне, мой
старший брат, офицер и студент — на другой.
Каждую женскую карточку я перечеркивал вдоль красным карандашом и
нахожу, что это удобнее, чем иметь особую рубрику для отметки пола. Я записывал только наличных членов семьи; если мне говорили, что
старший сын уехал во Владивосток на заработки, а второй служит в селении Рыковском в работниках, то я первого не записывал вовсе, а второго заносил на карточку в месте его жительства.
— Ну вот, видите, видите… — загорячилась Ровинская. — С таким образованием вы всегда могли бы
найти место на всем готовом рублей на тридцать. Ну, скажем, в качестве экономки, бонны,
старшей приказчицы в хорошем магазине, кассирши… И если ваш будущий жених… Фриц…
— Да старший-то, слышно, в Петербурге и останется; давно уж ему тоже хотелось туда: все здесь ниже своего ума
находил; а младший, говорят, дело какое-то торговое берет, — продуфь ведь малый!..
—
Старший сын, Николай, дельный парень вышел. С понятием. Теперь он за сорок верст, в С***, хлеб закупать уехал! С часу на час домой жду. Здесь-то мы хлеб нынче не покупаем; станция, так конкурентов много развелось, приказчиков с Москвы
насылают, цены набивают. А подальше — поглуше. Ну, а младший сын, Яков Осипыч, — тот с изъянцем. С год места на глаза его не пущаю, а по времени, пожалуй, и совсем от себя отпихну!
Таким образом, дело поставлено было в такое положение, что губернатор едва
нашел возможным, чтоб не оставить бедную жертву совершенно без куска хлеба, дать ей место смотрителя в тюремном замке, что, конечно, было смертным скачком после почетной должности
старшего секретаря.
— Только как ты
найдешь, Володя, — сказал
старший, — впрочем, Николаев тебя проводит на Корабельную, а я пойду один и завтра у тебя буду.
— Ну, не хочешь, как хочешь. А то закусил бы ин! Это все у тебя от думы. Брось! пущай другие думают! Эку сухоту себе
нашел: завидно, что другие делами занимаются — зачем не к нему все дела приписаны! Ну, да уж прощай, прощай! Вижу, что сердишься! Увидишься с сатаной — плюнь ему от меня в глаза! Только вряд ли увидишь ты его. Потому, живем мы здесь в благочестии и во всяком благом поспешении, властям предержащим повинуемся,
старших почитаем — неповадно ему у нас!
Старшие все-таки улыбались при его появлении и
находили, что в его физиономии есть что-то забавное, а сверстники нередко щелкали его по носу и на ходу спрашивали: «Что, Козлик, сегодня хватим?» — «Хватим», — отвечал Козлик и продолжал гранить тротуары на Невском проспекте, покуда не наступал час обедать в долг у Дюссо, и не обижался даже за получаемые в нос щелчки.
С самым напряженным вниманием и нежностью ухаживала Софья Николавна за больным отцом, присматривала попечительно за тремя братьями и двумя сестрами и даже позаботилась, о воспитании
старших; она
нашла возможность приискать учителей для своих братьев от одной с ней матери, Сергея и Александра, из которых первому было двенадцать, а другому десять лет: она отыскала для них какого-то предоброго француза Вильме, заброшенного судьбою в Уфу, и какого-то полуученого малоросса В.-ского, сосланного туда же за неудавшиеся плутни.
Старших дочерей своих он пристроил: первая, Верегина, уже давно умерла, оставив трехлетнюю дочь; вторая, Коптяжева, овдовела и опять вышла замуж за Нагаткина; умная и гордая Елисавета какими-то судьбами попала за генерала Ерлыкина, который, между прочим, был стар, беден и пил запоем; Александра
нашла себе столбового русского дворянина, молодого и с состоянием, И. П. Коротаева, страстного любителя башкирцев и кочевой их жизни, — башкирца душой и телом; меньшая, Танюша, оставалась при родителях; сынок был уже двадцати семи лет, красавчик, кровь с молоком; «кофту да юбку, так больше бы походил на барышню, чем все сестры» — так говорил про него сам отец.
Их она благоговейно чтила, а для дружбы, требующей равенства, искала существа попроще и
нашла его в лице несколько
старшей ее по летам дочери слепого заштатного дьякона Николая.
Мы опять поняли, чего хочет наш директор, и не позволили себе против него никакой неуместности, но демидовское угощение мы все-таки есть не стали и
нашли ему особое определение. В то самое мгновение, как первый фланговый из наших
старших гренадеров протянул руку к корзине и взял горсть конфект, он успел шепнуть соседу...
То же самое
находили прачки, мывшие белье на учеников О-ского благородного мужского пансиона, и старушка Вольф, исправлявшая должность надзирательницы в
старшем классе пансиона благородных девиц.
Артамонову
старшему так хотелось испытать что-либо не похожее на обыкновенное, неизбежное, как снег, дождь, грязь, зной, пыль, что, наконец, он
нашёл или выдумал нечто.
В словах жены он слышал, что она боится сына, как раньше боялась керосиновых ламп, а недавно начала бояться затейливого кофейника, подарка Ольги: ей казалось, что кофейник взорвётся. Нечто близкое смешному страху матери пред сыном ощущал пред ним и сам отец. Непонятен был юноша, все трое они непонятны. Что забавное
находили они в дворнике Тихоне? Вечерами они сидели с ним у ворот, и Артамонов
старший слышал увещевающий голос мужика...
Алексей, слушая, усмехался и этим ещё более раздражал. Артамонов
старший находил, что все вообще люди слишком часто усмехаются; в этой их новой привычке есть что-то и невесёлое и глупое. Никто из них не умел однако насмешничать так утешительно и забавно, как Серафим-плотник, бессмертный старичок.
Желание быть всамдельным революционером диктовало Ничипоренке суровую мысль, что он должен послушаться Бенни и ехать далее; но, с другой стороны, вспомнив, что ведь собственно ни он и никто из русских революционеров еще никакого своего революционного начальства не имеет, он
находил, что ему некому и повиноваться: Герцен далеко, а здесь, в России, все равны и
старшего никого нет.
Там
найдете вы ящик с тремя отделениями: знайте, что верхнее — для
старшего, среднее — для среднего, нижнее — для меньшего из братьев».
Такого действия, какого ожидал горячий юноша, не последовало: с ним никто не спорил, никто не говорил, что то, к чему он призывал товарищей, было дурно, но никто к нему на грудь не бросался, дружного звона сдвинутых бокалов не раздалось, а, напротив, многие, потупив глаза в свои приборы, обнаруживали смущение и как будто
находили в обличительных словах поэта нечто неуместное, колкое, оскорбительное для
старших и вообще не отвечающее веселому характеру собрания.
К счастию, на каждого
старшего у нас бывает еще высший
старший, и Фермор надеялся
найти себе защиту выше.
Здесь
находим, между прочим, несколько черт, обнаруживающих, что автор «Записок» заметил права
старшего в роде, какие существовали в древней Руси.
— И это еще не все:
нашла ей жениха, почти насильно влюбила его в нее; он полгода уже как интересовался
старшей; переделала, сударь ты мой, это дело в свою пользу — да и только! Теперь тот неотступно сватается к Машеньке.
Таким побытом продолжалось наше учение, и уже прочие братья: Сидорушка, Офремушка и Егорушка, поступили в школу; а
старший брат Петрусь, выучив весь псалтырь, не имел чему учиться. Нанять же «инспектора» (учителя) батенька
находили неудобным тратиться для одного, а располагали приговорить ко всем троим
старшим, но я их задерживал: как стал на первом часе — да ни назад, ни вперед.
Батенька, топнув ногою, прикрикнули на него:"Вот глупый дьяк, умствует из-за своей дрянной дочки! Сам не знает уже, чему учить, да и
находит пустую причину к отказу. Вздор! Меньшие хлопцы: Сидорушка, Офремушка и Егорушка, должны у тебя учиться по договору, а
старших трех ты не умеешь чему учить".
— Н… да, — протянула г-жа Фаворская снисходительно, но в этом согласии слышалось отрицание. — Не
находите ли вы, — обратилась она опять к дяде, — что младшему мальчику больше идет его ермолочка, чем
старшему мундир?.. Так хорошо, когда люди знают свое место. Вы… не
находите этого? — с некоторой тревогой переспросила она.
Но когда
старшие казаки пришли смотреть, так ли это, то оказалось, что не так. Старик был жив ещё. Когда к нему подошли, он попытался подняться с земли, но не мог. У него отнялся язык, и он спрашивал всех о чём-то слезящимися глазами и всё искал ими в толпе, но ничего не
находил и не получал никакого ответа.
Рославлев-старший. Нет, от меня не кройтесь, я всё знаю, он вам чужой, совершенно чужой. Вы нынче в первый раз его увидели, здесь
нашли нечаянно, и ваши заботы об нем тем более заставляют удивляться.
Рославлев-старший.
Нашли, кого искали?
Когда Екатерина, несколько дней погодя, вместе со
старшими матерями через тайник спустились в подземелье, кроме пустых сундуков, там ничего не
нашли…
Пришел
старший приказчик к купцу и говорит: «Я вора
нашел. Надо его в Сибирь сослать».
Володя ушел от капитана, почти влюбленный в него, — эту влюбленность он сохранил потом навсегда — и пошел разыскивать
старшего офицера. Но
найти его было не так-то легко. Долго ходил он по корвету, пока, наконец, не увидал на кубрике [Кубрик — матросское помещение в палубе, передней части судна.] маленького, широкоплечего и плотного брюнета с несоразмерно большим туловищем на маленьких ногах, напоминавшего Володе фигурку Черномора в «Руслане», с заросшим волосами лицом и длинными усами.
Капитан, не любивший пить, занимал больше королеву, предоставив его величество в распоряжение
старшего офицера, Андрея Николаевича, который
находил время и говорить и подливать вина и его величеству, и соседу с другой стороны — дяде-губернатору, и самому себе.
Не
найдя никаких погрешностей, заметить которые мог бы только такой дока
старший офицер, каким был Андрей Николаевич, он отдал бинокль Лопатину и торопливо сбежал с мостика, чтобы носиться по всему корвету и приглядывать, как во время обычной утренней чистки моют, убирают и скоблят его любимый «Коршун».
Я три года был
старшим офицером и ни разу никого не наказал и — честью заверяю вас, господа, — трудно было
найти лучшую команду…
— Ну, уж
нашла кого вспомнить! — засмеялась Оня. — А я так рада-радехонька, что нету у нас больше Пашки… Новая «рукодельная» добрая да молоденькая… Никому замечания из нас,
старших, не сделает, а при Пашке я из угла да от печки не уходила! Велика радость, тоже, «спину греть»…
Я никак не могу утверждать, что этот плевок относился непосредственно к «его превосходительству», но maman, вероятно, в виду этой случайности сейчас же
нашла нужным добавить, что Лев Яковлевич очень не злой человек и имеет свои заслуги и достоинства, а жена его Ольга Фоминишна положительно очень добрая женщина, и дети их тоже очень добрые, особенно
старшая дочь Агата, которую maman назвала даже натурою превосходною, благородною и любящею.
Весь день я не
находила себе места. Меня не развлекали присланные нам
старшими, ездившими на вербы, гостинцы: халва, рахат-лукум и впридачу к ним баночки с прыгающими американскими жителями, занявшими на целый вечер моих товарок.
Но господин Орлика звать не пришлось. Он сам вышел на шум из своей спальни и, не
найдя надзирательницы в зале, обратился к Маргарите, как к самой
старшей, прося ее объяснить в чем дело.
Она жила с своей
старшей сестрой, танцовщицей Марьей Александровной, у Владимирской церкви, в доме барона Фредерикса. Я
нашел ее такой обаятельной, как и на сцене, и мое авторское чувство не мог не ласкать тот искренний интерес, с каким она отнеслась к моей пьесе. Ей сильно хотелось сыграть роль Верочки еще в тот же сезон, но с цензурой разговоры были долгие.
Когда шаги генерала затихли, Андрей Хрисанфыч осмотрел полученную почту и
нашел одно письмо на свое имя. Он распечатал, прочел несколько строк, потом, не спеша, глядя в газету, пошел к себе в свою комнату, которая была тут же внизу, в конце коридора. Жена его Ефимья сидела на кровати и кормила ребенка; другой ребенок, самый
старший, стоял возле, положив кудрявую голову ей на колени, третий спал на кровати.